«Воздух становился мал…»

Четыре года, четыре великих, четыре немыслимых года ковалась Победа — на суше, на море, в воздухе. Сегодня, семь десятилетий спустя, любое свидетельство тех героических лет бесценно, ведь каждый штрих, пусть даже очень небольшой, несет особую смысловую нагрузку, являясь неотъемлемой частью грандиозного исторического полотна.

К материалам военного времени относятся и дневники воздушного стрелка-радиста Григория Семеновича Луценко — простого бойца, с первого до последнего дня войны сражавшегося с немецкими захватчиками. Пусть читатель не посетует на шероховатости, нередко встречающиеся в данных записях — ведь они создавались в перерывах между вылетами очень молодым человеком, не ставившим перед собой задачу оттачивать фразы, более того, предоставлять свои наблюдения на суд потомков. В любой момент они могли оборваться вместе с жизнью автора, затеряться в круговерти военных путей (что, к сожалению, и произошло с дневниками первой, самой страшной половины войны…). Именно поэтому, готовя эти записи к публикации, я постарался сохранить все их языковое своеобразие. Данный материал носит документальный характер и подтверждается личной летной книжкой.

Честные, добрые, проникновенные строки родились в свое время у талантливого поэта, журналиста, педагога Николая Воробьева. Его «Пути-дороги Григория Луценко» нельзя не привести полностью: и личность героя очерка, моего деда, и личность самого Николая Ивановича — отзывчивого, неравнодушного человека, тоже хлебнувшего горечи военного лихолетья, раскрываются здесь с замечательной полнотой.

 

ПУТИ-ДОРОГИ

ГРИГОРИЯ ЛУЦЕНКО

Часто, очень часто думаю о том, что убеленные сединой люди, люди, не жалевшие себя для Победы, достойны не только наград, которыми Родина отметила их ратные дела, но и не в меньшей степени достойны постоянного, идущего от сердца внимания со стороны окружающих, со стороны властей всех уровней. А подумав так в очередной раз, решил написать о Григории Семеновиче Луценко, ведь людей тяжелейших военных лет становится, увы, все меньше и меньше…

Родился Гриша 16 февраля 1922 года в городке Варва Черниговской области. По жестокой иронии судьбы в голодном 1933 году умер отец, у матери осталось четверо несовершеннолетних детей. Ничего обездоленная вдова не могла поделать, определила младших в детдом. Гриша, полуголодный, лишенный материнской ласки, окончил семь классов. А тут сквозь горечи да несчастья и счастье протолкалось: по стечению обстоятельств попал Григорий в оркестр духовых инструментов 223-го стрелкового полка, стал его воспитанником.

Так вот и началась его военная служба. В июне 1940 года направили Гришу в ШМАС — школу младших авиаспециалистов, которую он успешно окончил в январе 1941 года.

«Считаю, что настоящая моя жизнь началась именно с этой памятной поры, ведь без малого девятнадцать годков стукнуло! Не знал, не ведал я, что летним июньским утром жизнь сделает крутой поворот», — от волнения хриплым голосом говорит Григорий Семенович.

А поворот был действительно крут. Крут и жизнеопределяющ. На страну обрушилась война. Замельтешили в глазах города и села — Лебедин, Волчанск, Миргород, железнодорожные станции и полустанки.

В четвертом бомбардировочном авиаполку и началась военная биография стрелка-радиста Г.С. Луценко. Уже в первые дни, после нескольких вылетов, в полку осталось шесть самолетов. Сказывалось преимущество врага не только на земле, но и в воздушном пространстве, ведь зачастую на один наш самолет пикировало звено, а иногда и два, немецких истребителей.

«Тяжело было. Тяжело и обидно, — воспоминания захватывают Григория Семеновича, и он встает с дивана, прохаживается по комнате и продолжает: — Правдиво о первых днях войны, о наших потерях написал Константин Симонов в книге «Живые и мертвые». Написал так, как будто в нашем полку побывал. Для пополнения нас перебросили в Сальск, потом в Астрахань, где и был создан по существу новый полк — 854-й бомбардировочный. Я имею в виду личный состав, а за самолетами — на пароходе в Казань. Заполучив в Казани самолеты Пе-2 (названы по фамилии конструктора Петлякова), полк вылетел на Калининский фронт. Бомбили Ржев, Старую Руссу, Новгород, Великие Луки, другие города, занятые захватчиками… Забирались и дальше, в воздушное пространство над Тарту, Хельсинки, Кенигсбергом…»

Слушаю, затаив дыхание. И самому пришлось повоевать на Дальнем Востоке, но здесь, на Западе, все было и сложней, и страшнее, и смертоносней.

«Ну, война есть война! — продолжает Григорий Семенович. — Перебросили нас на Степной фронт, на аэродром соседней с Павловском Бутурлиновки. Отдыхать было некогда. Летали на Валуйки, Купянск, Харьков… Бомбили свои же города и железнодорожные станции, больно было до слез, но… Война есть война — уж коли так случилось, что в наших городах и селах оказался враг, надо было сбрасывать боезапас, надо было выполнять задание.

После освобождения Воронежа полк перебазировался в Хохол, поближе к Острогожску, поближе к фронту. После знаменитого Прохоровского танкового сражения наш полк переименовали в 162-й гвардейский. Так украинский хлопец Грицко стал гвардейцем. Эх, да разве обо всем расскажешь?! Началось освобождение Украины. Полк наградили орденом Богдана Хмельницкого и за дела минувших дней, и, главным образом, за уничтожение техники и живой силы противника в районах Днепропетровска, Кривого Рога, Кировограда, Пятихатки…

Случилось так, что в октябре 1943 года наш самолет подбили, и надо же, снаряд немецкой зенитки угодил в шасси. Стали искать хотя бы более или менее удобную площадку для посадки с поврежденным шасси, но напоролись на два немецких истребителя. Хвала, как говорят, Всевышнему: мы сумели отбить и атаки истребителей, и удачно приземлиться.

Потом была Польша. Запомнился один драматический случай, едва-едва не приведший командира нашего экипажа, младшего лейтенанта Прапорщикова под трибунал, то есть военный суд. Причина абсолютно прозаическая — с первого захода на бомбометания мы по недосмотру не сбросили весь боекомплект. Возвращаясь на базу, я заметил под крылом самолета стабилизатор бомбы, о чем и доложил командиру. Прапорщиков принял решение — вернуться и сбросить оставшиеся бомбы на цель. Вернулись. Сбросили. Но ведь наш самолет покинул строй самовольно, а это каралось по законам военного времени очень сурово. Спасло нашего командира то, что бомбовый удар был отличный по своей результативности.

Шли дни. Уже высвечивались грани близкой Победы. Мы набрались сил, опыта, боевой сноровки. Ранним утром 24 апреля 1945 года, едва лучи солнца коснулись земли, девять самолетов Пе-2 под командованием гвардии полковника Новикова, командира авиаполка, взлетели с полевого аэродрома Шпрот­тау с задачей — подавить узлы сопротивления противника в городе Берлин. Это был первый боевой вылет на Берлин днем — раньше летали ночью. Двенадцать раз пришлось мне и моим товарищам видеть горящий Берлин с высоты более 1500 метров! Глубокого чувства мести за Москву, Ленинград, Воронеж, Сталинград не было. Была радость. Было неистребимое чувство гордости. Был прилив сил и энергии.

За Берлинскую операцию полк наградили орденом Суворова, а немного раньше он получил наименование «Висленский». Вечером 8 мая мы узнали о капитуляции Германии. Радость была неописуемой, но для нашего полка война еще не закончилась, был получен приказ вылететь в район Праги, где еще гремели бои и большая группировка врага стремилась прорваться на Запад. За три дня — 10, 11, 12 мая — мы выполнили поставленную задачу; теперь и в наш авиаполк пришла Победа, пришел мир.

Было, было… Все было! Война войной, а молодость молодостью. За время коротких передышек и баяны, и трофейные аккордеоны с гармошками надрывались, и танцульки устраивали, хотя и не так уж часто это случалось, объяснялись в любви. Давали клятвы любить по-настоящему и до конца жизни. Кстати говоря, со своей будущей супругой Александрой Дмитриевной Комиссаровой, которую в Павловске очень многие знали и помнят как доброго человека, отличную жену, мать и бабушку, я познакомился там, на фронте…

Григорий Семенович замолкает, тянется к семейному фотоальбому, склоняет голову, а после вполне понятной паузы с грустью продолжает: — Похоронил я свою Шуру… Да ты ведь и сам хорошо ее знал, Коля…»

Знал, знал, Григорий Семенович. Останется она и в моей памяти доброй, отзывчивой и красивой женщиной, красивой и внешностью, и внутренним несказанным человеческим обаянием, чистотой своей душевной.

Так после трех часов воспоминаний и подошел к завершению наш разговор.

126 успешных боевых вылетов, орден Красной Звезды, два ордена Великой Отечественной войны, медаль «За боевые заслуги», множество других наград Родины характеризуют этого человека. Впрочем, он имеет и другие награды — дочь Валю, внука Сережу. А также отмечаемые товарищами по службе, друзьями по работе ответственность за порученное дело, решительность и неподдельную скромность труженика и фронтовика.

 

* * *

 

14 января 2005 года земной путь моего дедушки завершился. Я никогда не видел, чтобы он перечитывал свои дневники и не слышал, чтобы он говорил о них. Связано ли это с затаенной болью памяти? Бесспорно. А еще, скорее всего, он просто не видел ничего выдающегося в своих боевых буднях. Все, что потом казалось овеянным дымкой романтики и героизма, лучится молодой удалью, было каждодневной работой. Но не потому ли так обаятельны эти безыскусные строки, дышащие поэзией и правдой?

 

Сергей ЛУЦЕНКО

 

1943

Степной фронт

 

28 октября, г. Красноград. 7.22 — 9.101

Колонной четырех девяток идем на выполнение ответственной боевой задачи — бомбометание ж/д моста, что северо-западнее 1 км г. Кировограда.

При выводе из пикирования наш самолет был подбит огнем ЗА. Вырвались из огня зенитной артиллерии — нас начали атаковать четыре Ме-109. Перетянув линию фронта 6 км, произвели вынужденную посадку у деревни Александродаровка.

30 ноября, г. Красноград. 11.55 — 14.15

Итак, продолжается моя работа. Снова нас обстреливает крупнокалиберная артиллерия, пронизывают воздух «эрликоны». Пикируем, бомбы отрываются от самолета, и через несколько секунд поднимаются черные столбы дыма и пламени, — это бомбили н/п Заозерье, что западнее г. Черкассы 30 км.

На втором заходе под правой плоскостью разорвался снаряд, осколком перебило бензотрубку. Сели на фюзеляж севернее города Черкассы.

 

1944

Второй Украинский фронт

 

<…>

3 июня, г. Ивангород. 12.00 — 13.15

Высота 2500. Река Прут остается позади. Из района Ясс зенитка открыла огонь, снаряды ложатся близко от строя. Вот и цель. Самолет вошел в пикирование, несколько секунд спустя от машины отделяется тяжелый груз. Населенный пункт Хормячий, что западнее города Яссы — горит. По данным разведки, в этом пункте сосредоточено большое количество танков и самоходной артиллерии. Задание выполнили, потерь наших самолетов нет.

5 июня, г. Ивангород. 12.10 — 13.35

Под нами вражеская земля, — вот они, которые хотели поработить мою Родину. Они мечтали сделать «Большую Румынию» до реки Дон, но им это не удастся. Под нами цель — населенный пункт Загорное. Бомбы скрываются из виду, и через несколько секунд в воздух поднимаются черные клубы дыма. Делаем два захода на цель — один с пикирования, второй с горизонтального.

 

Первый Украинский фронт

 

14 июля, д. Окоп. 18.47 — 20.17

Наши войска перешли в наступление, надо ударить по тылам противника, чтобы не дать возможности эвакуироваться. Под нами станция Подгорце, на станции скопления эшелонов, паровозы стоят под парами, но не удастся гадам уйти от мести русского солдата. Бомбы рвутся на путях, вагоны с боеприпасами поднимаются в воздух, — это только при первом заходе, с пикирования. Что делалось после второго захода, местным жителям известно. Зенитка открыла огонь, когда мы ушли от цели.

15 июля, д. Окоп. 17.44 — 19.25

Под нами незнакомая земля, вся изрезанная в разноцветные куски, — это Польша, изрытая воронками снарядов, траншеями; здесь наши войска перешли в наступление. В населенном пункте Хмелево скопились войска противника, наши бомбы поднимают их в воздух, освобождая путь пехоте. Каждый вылет от нашего самолета отделяется груз бомб не менее 800 кг. Противодействие ЗА незначительное.

16 июля, д. Окоп. 16.05 — 17.50

«В лесу, что юго-восточнее н/п Плугув, большая группа танков противника» — информировали авиацию наземные войска. Сюда и устремила свой удар бомбардировочная авиация. Бомбы ложатся точно в указанном месте. «Эрликоны» и мелкокалиберная артиллерия начали свою работу. Делаем два захода, ложимся на курс — свой аэродром.

17 июля, д. Окоп. 17.18 — 19.18

Беспрерывно помогаем пехоте, чтобы быстрее разгромить врага. Танки противника готовятся для контрудара, скопились в н/п Грибковце-Малиновце. Четырьмя девятками обрушили свой бомбовый удар по врагу. Танки и зенитная артиллерия открыли огонь, но безрезультатно. Задание выполнили отлично.

18 июля, д. Окоп. 19.25 — 20.55

Ведет нас в бой«отец», — так мы называем ком.корпуса Полбина2, — летим «вертеть», нагонять ужас на врага. Делаем пять заходов, нанося противнику ущерб в живой силе и технике в деревне Колтув. Пленный немецкий офицер рассказал, что после этого налета не смогли собрать своих солдат, чтобы оказать какое-либо сопротивление русским. В этой атаке все экипажи показали мужество и отвагу — в честь своей Родины.

20 июля, д. Окоп. 17.20 — 18.50

В г. Белый Камень сосредоточились войска противника. Нам выпала честь, как лучшему полку, уничтожить живую силу и технику противника. Во главе пятнадцати самолетов идет командир корпуса. Это «вертушка» — все знают, если ведет «отец», то задание будет выполняться только методом «вертушка». За этот удар от командира корпуса получили благодарность.

21 июля, д. Окоп. 16.18 — 18.02

Снова знакомый город — это Белый Камень. Противник не хочет бросать его, но мы заставим. 2500 кг. отрываются от самолета и поднимают черные смерчи дыма и обломков зданий в городе. После такого удара им не удержаться. Противодействие — мелкокалиберная артиллерия.

26 июля, д. Грановка. 13.50 — 15.10

Четыре пикирования на цель, и каждый раз от самолета отрывается сотка; на пятом заходе с горизонта сбрасываем остальные четыре сотки, — деревня Журавка горит. От цели уходим на запад, над Львовом собираемся в строй и с высоты 1000 метров начинаем планировать на цель. На высоте 700-800 метров летчики начали обстреливать цель, а за ними и с люковых установок. Над целью у меня уже не было патронов. Штурмовали отлично.

 

<…>

14  августа, д. Лобунье. 9.20 — 10.56

Два дня передышки — и снова в бою, наносим бомбовые удары по живой силе и технике противника.

Горящий населенный пункт Стодолы, кто-то до нас здесь поработал; мы еще добавляем огонька. В этот вылет мы свезли на голову врага тысячу килограммов бомб; первый раз за эти вылеты мы летали с перегрузочным вариантом. Слетали хорошо.

24 августа, д. Лобунье. 16.36 — 18.00

Не работали эти десять дней по причине плохих метеоусловий. За это время пехота прошла вперед, на запад, несколько километров. Погода стоит хорошая — и мы отправляемся снова на боевую работу. Бьем по тылам противника, под нами н/п Бидзины. Зенитка малость помешала выполнять задание, но все же бомбы сбросили по цели.

26 августа, д. Лобунье. 18.31 — 20.21

Вперед, все вперед продвигаемся с боями, приближаемся все ближе и ближе к немецким границам. Немцы упорно сопротивляются, но их сопротивление с успехом сламывается нашими войсками.

Получили задачу — бомбить живую силу и технику противника в населенном пункте Кожув. Делаем два захода. Противодействие — огонь ЗА до двух батарей.

30 августа, д. Лобунье. 15.20 — 17.15

Получили задачу — бомбить скопление живой силы и техники противника на ж/д станции Скаржиско-Каменна. При подходе к цели нас встретила зенитка. Черт побери, не думали, что здесь сосредоточено столько зенитных средств. На втором заходе не было видно земли от порохового дыма зенитной артиллерии. Отделались хорошо; одного подбили — сел на своей территории.

<…>

8 сентября, д. Лобунье. 7.43 — 9.30

«Русская авиация вся уничтожена», — врал Геббельс в 1942 году. Сейчас фрицы узнают на своих головах силу Русской Авиации. Мы устраиваем воздушные парады над их расположениями, внося ужас и смятение, — долго будут помнить уроки, что давала Русская Авиация.

В районе Кросно (н/п Свежево, 3рица) обнаружено большое скопление немецкой техники. Снова идем тремя пятерками — «вертеть». Делаем восемь заходов. Противодействия в последних заходах не было.

14 сентября, д. Лобунье. 9.56 — 12.02

Над аэродромом собираются три пятерки, мы на своем старом месте — слева от командира корпуса. Это воздушные снайперы идут на выполнение боевого задания, — наводить ужас на фрицев.

Цель, н/п Ивля, держим под ударом 20 минут. Каждую минуту в деревне рвется от двух до четырех бомб. Пулеметными очередями прочесываются улицы деревни. Деревня горит. Делаем пять заходов, уходим на свой аэродром.

15 октября, д. Лобунье. 15.40 — 17.50

Артиллерия на позиции в районе н/п Виш-Свидник мешает нашим войскам продвигаться вперед. Поставлена задача: бомбить артпозиции противника — и через несколько минут мы идем выполнять боевую задачу. Вот и цель, самолеты пикируют, сбросили внешнюю подвеску, заходим второй раз. Зенитка открыла огонь, но с опозданием — разрывы снарядов остались позади.

<…>

1945

 

16 января, д. Лобунье. 14.15 — 15.58

Снова над знакомыми местами сражений. Не то задание, что было 30 августа 1944 года, — не только много времени прошло, но в воздухе не та обстановка. Нам дали задание — бомбить ж/д станцию Скаржиско-Каменна методом «вертушка», повел нас ком.корпуса т. Полбин. Из-за неисправности матчасти Полбин вернулся с полпути.

Начали свою работу методом «вертушка». Облако закрыло цель. Пришлось несколько раз изменять круг захода. На шестом заходе наш экипаж разбомбил выходные стрелки. От прямых попаданий горели станционные здания и цистерна с горючим. За этот бомбовый удар от ком.корпуса получили благодарность.

17 января, д. Лобунье. 12.57 — 15.20

«Вам предстоит ответственная задача командования фронта: не дать увозить технику со станции Петркув, что в 60-ти км от линии фронта».

Легли на курс, взяли истребителей сопровождения и пошли на заданную цель. Под нами линия фронта. Минуты тянутся часами. Вот раскинулся большой город, мы летим на высоте 4000 метров, сопротивления нет никакого. С первого захода сбросили внешнюю подвеску, со второго — внутреннюю. Не ожидали, что здесь нас так примут.

19 января, д. Осек. 15.30 — 17.10

Перелетели, — и, спустя тридцать минут, как зарулили на стоянку, получили боевую задачу. По боевой тревоге были подготовлены машины.

Нам была поставлена задача: не дать противнику увозить из Кракова технику и живую силу. Дали цель — станция, что юго-западнее 2 км города Кракова. Задание выполнили с двух заходов. Противодействие — сильный огонь МЗА и до шести батарей ЗА.

28 января, д. Нагловице. 16.55 — 18.45

Не успеваем угнаться за пехотой. Эти дни стоит скверная погода, — выбираем хорошую погоду. Наши войска в нескольких местах подошли к границам Германии. Сегодня первый боевой вылет в логово фашистского зверя. Бомбили г. Бриг на реке Одер. Перенесли бомбовые удары на территорию ненавистной земли. В городе рвутся двухсотпятидесятикилограммовые бомбы. Делаем два захода. Противодействие незначительное.

31 января, д. Нагловице. 11.32 — 14.00

Вот она, ненавистная, всеми проклятая земля — Германия. Река Одер осталась позади, бьем по тылам противника. Погода до Одера была хорошая, а здесь, за рекой, облачность прижала нас к земле — но самолеты упорно летят вперед. Во что бы то ни стало задание должно быть выполнено. Вот заданная цель — город Штрелен. Обрушивается бомбовый груз. Начала свою работу зенитная артиллерия. Левизова подшибли. На обратном пути штурмовали войска по дорогам.

2 февраля, д. Нагловице. 13.45 — 15.45

Все глубже в тыл врага переносим свои бомбовые удары. Сегодня дали бомбить военные объекты в г. Ратибор. На подходе к цели начала обстреливать крупнокалиберная ЗА, но ничто не может преградить путь «Петляковых». Под нами городские здания, бомбы со свистом устремляются к цели; через некоторое время из зданий вырываются языки пламени и клубы черного дыма. Цель накрыта. Задание выполнено.

 

<…>

15 марта, г. Ёльс (Германия). 13.40 — 15.45

Мы воюем с чужой нам территории, с территории Германии. Воюем на ее собственной территории. Сегодня войска нашего фронта перешли в наступление из района Гротткау в направлении Нейсе с задачей выхода на рубеж Оттмахау — Нейсе — Нойштадт и соединения с группой первого направления с тем, чтобы окружить Опельнскую группировку противника. Только с улучшением погоды — во второй половине дня — мы смогли выполнять боевую работу. Идем тремя группами на цель — н/п Фалькенау (южнее Гротткау). Прикрытия ИА нет. Сделали два захода, ушли на свой аэродром.

16 марта, г. Ёльс. 17.32 — 18.52

Сегодня поработали на славу. Наш удар с воздуха был такой сокрушительный, что через два часа после удара пункт был взят нашими наземными войсками. Бомбили населенный пункт Гирсдорф. Мы еще не сели на свой аэродром, когда наблюдавший бой маршал Конев по радио объявил благодарность всем участвующим за отличный удар.

17 марта, г. Ёльс 12.40 — 14.00

Идем бомбить н/п Нидер. Подходя к цели, по радио получили информацию: «Нидер занят нашими войсками, бомбить запасную цель Никласдорф». Уточняя цель, мы ушли в район Гротткау; сделав круг, уточнив цель, легли на курс. Линия фронта под нами; через несколько минут — цель. У ведущего открылись люки и через мгновение посыпался смертоносный груз; населенный пункт накрыт. На обратном маршруте штурмовали войска по дорогам.

18 марта, г. Ёльс. 14.26 — 15.30

Сегодня встретились с истребителями противника. Мы идем в первой группе; на подходе к цели (г. Оттмахау), вторую группу атаковали восемь Ме-109, но безрезультатно. В этом бою противник потерял один самолет. Отбомбились успешно — возвратились на свой аэродром.

19 марта, г. Ёльс. 18.30 — 19.45

В лесу, что юго-восточнее города Нойц, танки приготовились к контрудару. «Сорвать замысел противника», — нам приказало вышестоящее начальство. Машины делают пробег по взлетной полосе, отрываются и уходят в голубую даль. Облачность 9-10 баллов, высота 1000 метров, но задание надо выполнить. Самолеты перешли линию фронта, вот лес, залаяла зенитка. Груз сброшен, в лесу возникли пожары, — горят танки противника. Задание выполнили отлично.

20 марта, г. Ёльс. 16.16 — 17.33

Погода каждый час меняется. Вылетели на выполнение поставленной боевой задачи — бомбить живую силу и технику противника в г. Цигенхальс. Прилетели на точку встречи. Прикрытие не дали ввиду плохой погоды. Сделав два круга над точкой, ушли без прикрытия выполнять боевой приказ. Задание выполнили, все самолеты вернулись на свой аэродром.

 

<…>

23 марта, г. Ёльс. 16.03 — 17.03

Второй раз за день поднимаемся в голубую даль, нагруженные смертоносным грузом, которым с каждой минутой приближаем день победы. Одной девяткой идем бомбить населенный пункт Миттлер-Нойланд, что южнее города Нейсе, здесь особенно яростно сопротивляется враг. Он в каждом доме построил долговременные огневые точки, — ну что ж, и там достанем. Бомбы устремляются к цели, вот они поднимают вверх огневые точки, превращенные в груду камней.

24 марта, г. Ёльс. 9.25 — 10.40

Приходится бомбить каждый населенный пункт, выковыривать из земли фашистские пулеметные гнезда.

Полное превосходство нашей авиации в воздухе, — несколькими ярусами работает всякого рода авиация. Воздух становится мал.

Мы обрабатываем цель — населенный пункт Левитц, что южнее города Леобщютц. Поработали хорошо.

25 марта, г. Ёльс. 11.30 — 12.55

Ну, что ж, не хотят по доброй воле бросать свои гнезда, выгоним — ихними же собственными бомбами. Отвозим все то, что они не успели увезти, короче говоря, «помогаем»; они почувствуют свои бомбы на своей шкуре.

Летим бомбить живую силу и технику противника в населенном пункте Михельсдорф, восточнее г. Егерсдорф. Бомбы легли хорошо.

26 марта, г. Ёльс. 11.00 — 12.10

Горит населенный пункт Хубертусру — еще не потухли пожарища после вчерашней бомбежки. На что рассчитывают эти подлецы, они только оттягивают час расплаты! Снова устремляют свой удар наши «пешки». Бомбы скрываются из виду, и в то же время поднимаются черные столбы порохового дыма, возникают новые очаги пожаров. Огрызнулась зенитка, но поздно. Груз был сброшен удачно.

28 марта, г. Ёльс. 14.05 — 15.30

День передышки, и снова в полете. Погода стоит обманчивая, несколько раз пришлось обходить грозовые облака.

В районе цели Пасснитц, что в 9 км западнее Егерсдорф, скопились войска противника. В момент появления бомбардировщиков все на земле замерло, только видно, как от автомашин удирают фрицы; бомбы рвутся в самой гуще фашист­ской техники, скопившейся на дороге.

28 марта, г. Ёльс. 18.12 — 19.40

В первом полете пулевая или осколочная пробоина появилась в самолете, — этого можно было ожидать, ибо шли на высоте 600 метров. Сейчас облачность поднялась, забрались на высоту 2000 метров. Штурман предупреждает о перелете линии фронта. Здесь можно и не предупреждать, — дым указывает, где линия фронта. Делаем два захода на высоту 303.9, что западнее д. Крастилау. Противодействие ЗА сильное.

<…>

БРЕСЛАВСКАЯ ОПЕРАЦИЯ

31 марта, г. Ёльс. 13.20 — 14.03

Началась операция по уничтожению окруженной Бреславской группировки. Летим бомбить штабные учреждения в центре г. Бреслау. Над аэродромом набрали высоту; отсюда виден горящий город. Через несколько минут пятисоткило­граммовые бомбы поднимают смерчи в центре города. Начала бить зенитка, до двух батарей крупного калибра, но разрывы снарядов остались слева. Задание выполнили отлично.

31 марта, г. Ёльс. 16.55 — 17.45

Заходим на цель с юга, со стороны солнца, чтобы не дать зенитчикам прицелиться. Бомбим огневые точки и живую силу на ж/д станции Фрейбургер (Бреслау). Зенитное сопротивление — до шести батарей крупного и среднего калибра. За последнее время потерь не имеем.

 

<…>

1 апреля, г. Ёльс. 14.10 — 15.10

Сегодня встретились с мессерами. Пара Ме-109 сделала попытку атаковать строй, но была отбита огнем бортовых пулеметов.

Бомбим живую силу и технику противника в квартале № 11 (Бреслау). Цель накрыли, в районе цели возникли пожары. Весь город горит, дым стелется на несколько километров. С земли противодействия никакого не оказал противник. Третий раз на Бреслау возили пятисотки.

2 апреля, г. Ёльс. 17.20 — 18.23

Сегодня никакого сопротивления. До нас кто-то работал.

Под плоскостями везем две пятисотки; не знаю, как сидят там, на земле, но после взрыва пятисотки плохое ощущение даже на высоте полторы тысячи метров. Отбомбились хорошо. Бомбили объекты 51-76 (Бреслау).

 

<…>

6 апреля, г. Ёльс. 16.25 — 17.18

Зенитного противодействия нет — вот в данное время и нужно ожидать истребителей-охотников. Но воздух чист — достаточное превосходство нашей истребительной авиации над целью. Бомбим живую силу и технику в Эйхенпарке (Бреслау).

10 апреля, г. Ёльс. 13.10 — 14.15

Бомбим укрепления противника севернее Эйхенпарка — кварталы 77, 78, 82. Противодействие — одна батарея «эрликонов». Слетали хорошо, плохо только одно: нет высоты и образовывается стена от дыма пожаров. Приходится обходить стороной.

10 апреля, г. Ёльс. 16.14 — 17.05

За все время над Бреслау второй раз встречаемся с истребителями противника. Один Ме-109 сделал попытку атаковать вторую группу, но был отсечен истребителями прикрытия. Бомбили объект № 27 (Бреслау).

 

БЕРЛИНСКАЯ ОПЕРАЦИЯ

 

16 апреля, г. Шпроттау. 7.22 — 8.32

Дали цель — бомбить живую силу и технику противника в городе Форст. Пролетаем над горящими лесами, дым поднимается на высоту тысячу метров, а в некоторых местах приходится лететь в дыму. С правого берега реки Одер наша артиллерия обстреливает вражеский берег. Дым не дал нам пикировать на цель, цели не было видно из-за дыма. Сбросили груз по расчетному времени. Противодействия не было.

16 апреля, г. Шпроттау. 10.00 — 12.00

Не успел позавтракать — снова в воздухе. Напряженность какая-то. Помог подвесить бомбы, перекурил. Прибежали летчик, штурман. Узнал цель. Летим бомбить живую силу и технику противника в н/п Деберн, что южнее г. Форст.

Цель накрыли хорошо. На цель сделали два захода: первый с пикирования, второй с горизонтального. Противодействие — до четырех батарей среднего и крупного калибра.

16 апреля, г.Шпроттау. 14.00 — 15.15

Переносим удар в тыл противника, летим бомбить г. Котбус. По данным разведки, на аэродроме Котбус базируются истребители противника.

Сбросили груз. Разрывы в центре города. Противодействие зенитной артиллерии незначительное. Аэродром остается слева, на аэродроме самолетов противника не было.

16 апреля, г. Шпроттау. 16.34 — 17.38

Четвертый раз за день летим бомбить врага.

Наши войска перешли в наступление, форсировали Одер и заняли плацдарм на левом берегу. Наносим в этом направлении, южнее г. Форст, бомбовое удары. Летим бомбить скопления живой силы и техники отходящего противника в населенном пункте Кикебуш, что южнее г. Котбус. Противодействие — до шести батарей ЗА.

 

<…>

18 апреля, г. Шпроттау. 11.12 — 12.17

Наши наземные части с боями продвигаются вперед, разгораются упорные сражения за плацдарм. Нужна поддержка с воздуха, бьем по тылам противника. В населенном пункте Гросс-Оссниг, что юго-западнее города Котбус, скопление танков врага. Сюда и устремили свой удар. Взлетают обломки зданий, а вместе с ними поднимаются в воздух обломки вражеской техники.

18 апреля, г. Шпроттау. 16.10 — 17.38

Все ближе и ближе переносим бомбовые удары к германской столице, к Берлину. Может быть, нам выпадет жребий — бомбить вражеское гнездо.

Бомбим укрепления в городе Шпремберг. Сопротивления истребителей не встречаем, но зенитка усиливает свой обстрел. Задание выполнили хорошо.

19 апреля, г. Шпроттау. 14.27 — 15.37

Второй раз посещаем один и тот же город — Котбус. Сейчас он горит похлеще, чем первый раз, даже зенитка бьет не так интенсивно. Сбросили груз, ушли на свой аэродром. Мало зенитки было, но пробоину привезли.

 

<…>

22 апреля, г. Шпроттау. 15.41 — 16.41

Полдня готовились лететь на вражескую столицу — Берлин, но почему-то цель отменили. Нам дали новую цель — город Райхенбах.

Идем во второй группе, в левом звене, — слева, на своем старом месте. После сброса бомб матчасть забарахлила, и мы отстали от строя. Домой пришли одни, сопровождаемые двумя «аэрокобрами».

24 апреля, г. Шпроттау. 11.45 — 13.30

12.37 показывали стрелки на часах, и в это время мы нанесли бомбовый удар по фашистскому логову — г. Берлину. Бомбы рвутся на улицах пригорода, зенитка начала огрызаться, — но не этого мы ожидали над столицей фашистской Германии. Мы ожидали мощного отпора с земли, а также в воздухе. Но в воздухе не показалось ни одного стервятника. Может быть, они хотят сделать ловушку над столицей, — это впереди будет — увидим.

24 апреля, г. Шпроттау. 16.25 — 17.05

Да, плохая участь выпала Берлину — одна за другой уходят девятки, нагруженные смертоносным грузом. В воздухе над Берлином в одно и то же время появляются несколько девяток. Это была месть гордого русского человека. Они получают, эти поганые фрицы, то, что они заслужили. Недалек тот час, когда над Берлином будет развеваться Знамя Победы.

 

<…>

25 апреля, г. Шпроттау. 14.46 — 16.48

Не успев пообедать, снова в воздухе. Хмурые облака повисли над самолетами. В такую погоду можно летать.

Аэродром остался позади. Мы уходим все дальше и дальше на запад. Вот Одер. Справа проходит линия фронта, через несколько минут пролетаем над болотистыми местами. Скоро Берлин…

Вот он, в дыме и в пламени. Дым поднимается до облаков. Сбросили груз. В цель попали хорошо.

25 апреля, г. Шпроттау. 17.31 — 19.27

Солнце на закате, мы последний раз за сегодняшний день идем в бой. А сколько таких боев впереди?

Облачность прижимает к земле, но не везти же груз обратно, — и «Петляковы» устремили свой полет — только вперед.

Над целью, южной окраиной Берлина, промчались на высоте 700 метров, «эрликоны» и зенитные пулеметы открыли огонь, но было уже поздно, — груз сброшен.

Начало темнеть, когда первый самолет коснулся бетонки.

 

<…>

27 апреля, г. Шпроттау. 13.18 — 15.28

Снова над Берлином. Нам дали малую цель в центре города. Чтобы не попасть по своим, пришлось сделать три круга, просматривая цель. Берлин горел черным дымом, цель была слабо заметна. Но все же отыскали. Сбросив бомбы, обстреляв из пулеметов цель, ушли. «Эрликон» начал бить с опозданием, когда мы отошли от цели.

29 апреля, г. Шпроттау. 18.15 — 19.45

Фрицы попались в котел, нужно поддать огонька, — и две девятки поднимаются в воздух.

Противник в ловушке в лесу, что северо-западнее 2 км н/п Барут (южнее г. Берлина). С земли поднялись ракеты, — это наши обозначают передний край. На втором заходе сбросили груз; обстреляв из бортовых пулеметов цель, ушли домой. С земли противник оказывал незначительное сопротивление, но после обстрела замолчал.

 

<…>

7 мая, г. Шпроттау. 9.05 — 10.05

С Берлином покончили, перешли действовать по южной группировке немцев.

Летим на старую цель, которую несколько дней тому назад колупали. Нам дали задание — уничтожить живую силу и технику противника в н/п Райхенбах, что западнее города Герлиц. Над целью погода ухудшилась, пошел дождь. Груз сбросили по заданной цели.

На обратном маршруте нас обстреляли до шести батарей МЗА и «эрликоны».

8 мая, г. Шпроттау. 7.08 — 8.58

Дали цель в горах, южнее города Дрездена, — н/п Готтлайба. Погода стояла отличная, мы смогли набрать высоту, которая позволила бомбить с пикирования. С этой высоты был отлично виден горящий Дрезден.

Отбомбились с двух заходов, на обратном маршруте штурмовали колонны автомашин и пехоты противника по дорогам.

 

<…>

8 мая, г. Шпроттау. 15.39 — 16.54

В третьем вылете не повезло нашему звену, — на обратном пути нас обстрелял «эрликон» и прямым попаданием сбил командира звена. В этом вылете мы шли на старом месте; бомбили н/п Градьетице, что южнее города Герлиц. О судьбе экипажа ком.звена неизвестно.

9 мая, г. Шпроттау. 12.47 — 14.07

Война кончена, настал тот долгожданный день, в который верили многие тысячи людей. И вот после войны мы отправились в последний бой с врагом, который не захотел сдаваться. Летим бомбить н/п Либихен (на р. Эльба), севернее Праги. Домой все вернулись с ПОБЕДОЙ.

 

1 В заголовок вынесены: 1. Дата вылета; 2. Аэродром, откуда произведен вылет; 3. Время вылета. В дневнике указаны только боевые вылеты. Тренировочные полеты и перелеты с аэродрома на аэродром зафиксированы в личной летной книжке.

2 Полбин И.С. (1905—1945) — знаменитый военачальник. Дважды Герой Советского Союза (1942, 1945 — посмертно). Участник боев на р. Халхин-Гол. В Вел. Отеч. войну — в бомбардировочной авиации, ком.полка, дивизии и корпуса. 157 боевых вылетов. Погиб в небе над Бреслау.