Соломинка

* * *

 

Казалось, нет спасения…

Жалея и кляня,

Упрямое растение,

Прорывом сквозь меня,

Пронзает руку тонкую.

 

Сквозь боль разлук и встреч,

При жизни я — картонкою —

Пыталась уберечь

От ветра стебель рябенький,

Листок — от сквозняка…

 

А здесь, дружок мой слабенький,

Древесная тоска.

Давай, тянись к воробышку,

Что вздумал присмиреть.

Склевав надежды зернышко,

 

Решилась умереть.

Прескверное надгробие —

Зачем его на грудь?

Земная тьма недобрая,

Промозглый рыхлый путь.

 

Ни тропочки, ни щелочки

На много-много лет.

Давай, моя метелочка,

Увидим вместе свет!

Ты сильная, ты смелая!

 

Ты соком налилась.

Тяни за кожу белую,

Под ней угасла страсть.

Тебе — последней капелькой

Отдам порыв на жизнь.

 

Пробейся яркой крапинкой

И песней продержись

На две ладони просеки,

На три глотка воды,

Где дымчатые сосенки —

 

Защита от беды,

Тянись, моя соломинка,

Спасай меня, спасай…

С упорностью паломника,

Что дверцу ищет в рай.

 

И если все получится,

На свете погости.

Тянись, моя сподручница,

Твой час пришел — расти…

 

* * *

 

«Не садись в эти сани, девочка, не твои!» —

Убеждали врачи после теста на фэстриол1.

Это горе, поверь, не делится на двоих,

Да сегодня не страшно — всего лишь один укол.

 

А мужчины бегут, увы, от таких проблем.

Твой — не хуже, не лучше, нормален и без затей.

Глупо, ранние вы. Подумай, рискуешь всем!

Нарожаешь попозже здоровых других детей.

 

Улыбалась блаженно, хмурила резко бровь.

Восемнадцать всего, чем тут веру убьешь в любовь…

 

«Не мои были сани, Господи, ну зачем

На красивые сказочки юности поведясь…»

Начинается утро жестко, без лишних сцен.

Ведь за стенкой мычит двадцать лет человек дождя.

 

Это в фильмах он мил, спокоен, в болезни — крут.

И пешком — пол-страны, и не надо ему коня.

А в реале — жесткий, бессильный, бессонный труд,

Чтобы завтра, возможно, он мамой назвал меня…

 

Размышляла устало. Просила себя — держись.

Тридцать восемь — не возраст, а мука длиною в жизнь.

 

Залезай в эти сани, деточка, и садись

Рядом с мамой. И пусть возмущенно потом галдят!

Небо звездами — в пояс, ветер, мятежность искр.

Мы поищем любовь, хорошо, человек дождя?

 

Да, сегодня не страшно — нужен один укол.

И весь мир — разноцветный, в нем мальчик умом берет

На уроках! Позже — он будет гонять в футбол…

Залезай в эти сани, хороший мой, и — вперед…

 

Не поймут, осудят.

Не надо, себе — не лги.

Хрупок лед в полынье и круги по воде.

Круги…

 

Я СЛОВА СТЕЛИЛА ТИХО

 

Заглянуло в душу Лихо —

Выпивало «красное».

Я слова стелила тихо,

А спала — с напрасными.

 

Отменило жестом томным

Все дела неспешные,

Я молилась мыслям умным,

А в итоге — грешная.

 

Напугало взглядом пресным,

Как ружье двуствольное.

Я хотела песен честных —

А достались — вольные.

 

Угощало шоколадкой,

Речью, брызнув бойкою.

Я искала правды сладкой,

А нашла — лишь горькую.

 

Толку с этой вековушей

Мне петлять рассеянно.

Я спасала чью-то душу,

А свою — посеяла.

 

* * *

 

Люблю тебя, обворожитель мой,

И ты теперь люби меня такой.

 

С моей сумой, тоской и кутерьмой,

С большой котомкой за больной спиной.

 

Я твой укор, твой ропот и венец,

Ты искуситель, зрячий и слепец.

 

Не объяснить такое, никому…

Быть может, мы разгадываем тьму

 

Простой любовью без постылых фраз.

И кто-то вечность вымолит за нас.

 

Пусть будет наш порыв необратим…

Мы не умрем…

Мы, может быть, взлетим…

 

СВИТЕР

 

С такою погодой — скорее на печку

Да надо закончить дорожки письма.

Послушай, единственному человечку

Я свитер связала. Конечно, сама!

Петельку к петельке, ранимо, упрямо,

Секунду к секунде. Затейлив узор.

Когда-то его мне наметила мама.

Не свитер, а просто волшебный ковер!

Безумные птицы, игривые звери,

Роскошные травы… и прочая хрень.

Не мама виновна, а я — что не верю

В счастливый, порядочный, солнечный день.

И в чудо не верю.

И солнечный зайчик

Всего лишь лукавый, доверчивый блик.

Послушай, ты снова свободен, мой мальчик,

Учитель разлуки, любви ученик.

Не верю. Пытаюсь, а все же — не верю.

Связала тебе, а тебе не дарю.

И бродят потеряно грустные звери

По жутко печальному календарю…

На нем межсезонье — то слезы, то всхлипы.

А клейкий, молоденький, глупый листок

Настырно повадится на руки липнуть.

Не верю, что будет весенний восторг.

С такою погодой…

На печке, возможно,

Мне станет теплей, чем сейчас у окна

А знаешь, я — врушка сегодня немножко,

Про свитер с узором…

И ложь не одна:

И печка, иллюзия хрупкой минчанки,

Давно раритет у людей городских.

А свитер свяжу.

Да боюсь, что с изнанки

Там будут одни узелки, узелки…

 

---

Татьяна Геннадьевна Жилинская (Беларусь) окон­чила Белорусский государственный педагогический университет им. М. Танка, аспирантуру при нем, а также Белорусскую государственную академию искусств. Работает старшим преподавателем БГПУ. Пу­бликовалась в ведущих литературных изданиях Беларуси, России, Германии и других стран. Автор трех поэтических сборников. Лауреат многих литературных наград, в том числе международной литературной премии им. Н. Гоголя «Триумф». Член Союза писателей Беларуси и Союза писателей Союзного государства России и Беларуси. Живет в Минске.