Скиталец

* * *

 

Привет, Россия, — родина моя!

Н. Рубцов

 

В очарованье грез и бытия

Клоню колени, Долю вспоминая:

— Привет, Потудань, — колыбель моя —

Подобие Пресветлого Синая!

 

Пускай вся жизнь развеяна в пух-прах,

Оболганы крылатые идеи, —

Я на твоих тишайших берегах

Душою, телом, кровью молодею.

 

Смотрю на север и смотрю на юг,

Лечу во взорах на восток, на запад, —

Всем сторонам наивернейший друг,

Земли отцов я первородный запах.

 

И если нечто вещее ведет

По лабиринтам радости и горя,

То что есть жизнь: узилище невзгод

Иль сокровенный голос в общем хоре?

 

Тот голос, что как ангел, вострубив,

Пронзая темноту несоответствий,

Поет проникновенно о любви

К Потудани — моей родимой ветви…

 

ЗИМНИЙ САД

 

Зимний сад, тишиною увитый,

Тишиной, что набату сродни,

Вызревает грозой и молитвой

Высших сил на грядущие дни.

 

Зимний сад — Божий Дух, Откровеньем

Нисходящий с Синайских Высот,

Из земных воздвигает мгновений

Вечный Дом, Вечный Дол — Небосвод.

 

Зимний сад… — и, как рай, налетели

Мысли-чувства — созвездья мои…

Зимний сад… — и поют не метели —

Соловьи все поют, соловьи…

 

СЧАСТЬЕ

 

Живем как и дышим… И мало-помалу

Смекаем, что в смерти никто не повинен,

Чтоб сердце чарующе пело-рыдало

От счастья, которого нет и в помине;

 

От счастья, в обнимку с которым пылаем,

Когда еще юны и думой и телом,

Когда все рассветы полощатся раем,

А кони желаний несут оголтело;

 

От счастья, блеснувшего ранней зарею

На миг ли другой и погасшего в сонме

Тревог и волнений… — глаза я закрою,

Невольно вздыхая: дней тяга — не сон ли,

 

В котором живем, орошая слезами

И Землю, и Небо, где вечно пребудем?… —

…А счастье что Солнце, — и мы его сами

Несем в своем сердце и Миру, и людям.

 

* * *

 

                                                 Н.М.

Больна я, а чем — не знаю;

не ранена, а сердце болит;

сижу в тени, а вся пылаю.

Лонг. «Дафнис и Хлоя», около II века.

 

Стучу о годы, как о дно я

Сосуда жизни, но опять

Весны томленье молодое

Готово в сердце ворковать.

 

Я, бедолага, на распутье

Весенних дней — и вечных дней,

Шепчу: о люди, не забудьте,

Как вздохи трав и шум ветвей

 

Любил, лелеял и кохал я,

На Гимн согласный, на правеж…

…А жизнь — она ведь неплохая,

Когда под Богом ты живешь.

 

Как звездопадом голос Хлои

Призывно к Дафнису плывет,

Так и томленье молодое

Влечет в желаемый полет.

 

ЖИЗНЬ

 

…А жизнь пытает на излом;

…А света благостного мало:

Еще и Солнце не взошло;

Еще и Доли недостало…

 

Еще… А что у нас еще,

Чтоб нам жилось-крепилось легче? —

Плетень с извилистым плющом

Да лепет ивы у крылечка,

 

Где без начала, без конца

Витает память полной мерой

Да материнского лица

Заря колышется — не меркнет…

 

Рассвет встает, розовощек,

Над отчим садом-палисадом…

Вот оттого мне из Еще

Росинки маковой не надо.

 

* * *

 

Ведут по дням, годам, столетьям,

Когда сносились жернова,

Не понукающие плети,

А кровеносные слова.

 

И сердце греют не скрижали,

Хоть в прыти гулко раздвоись, —

Философические дали,

Философическая близь,

 

Чиханье всласть на хмель оваций,

На блажь элит — небытие,

Чтоб в ремесле не рисоваться,

А до молекул растворяться

На незаемное — свое…

 

…А жизнь божественно права,

Когда возносятся с амвона

Незамутненные слова

И чувства, светлые до звона…

 

* * *

 

Он пробьет — заветный час —

Жизни тяга и основа:

Жить мы будем после нас

Лучезарно-зрелым словом.

 

Воспарим само собой

Вне келейности и сбоя

Слово-правда, слово-боль

В унисон с народной болью,

 

Чтобы долы и зенит

Знали, зло не возвратится;

Вещий голос возвестит,

Что Добро берут на щит,

Благо в мире возродится

Полной мерою, сторицей.

 

Он грядет — сакральный час

Сокровенного реченья:

И созреют сроки — нас —

И без нас! —

Братья примут в ополченье…

 

* * *

 

Ничего уже не будет.

Ни с улыбкой. Ни всерьез.

Ни чудес. Ни грез о чуде.

Ни опушки. Ни берез.

 

И ни суши. И ни моря.

Ни прогулок по росе.

И ни счастья. И ни горя.

Доживем как все.

 

СКИТАЛЕЦ

 

В одиночестве жил, отвергая советы,

Молодея душою, лицом хорошея, —

И пошел, как святой, он скитаться по Свету,

Опираясь на посох Судьбы-Ворожеи.

 

И клонились пред ним и деревья, и травы;

Пели птицы взахлеб, зазывая в гнездовья;

И тянулись друг к другу и левый, и правый;

И дышала Эпоха согласьем, любовью.

 

Ради счастья гармонии Неба и Тверди,

Песнопений в крови и наплыва печали

Стоит жить и скитаться в земной круговерти,

Думал он, блудный сын, в одном шаге от смерти,

Но живущие рядом,

Но поющие рядом,

Веселясь и смеясь, его не замечали.

 

---

Василий Иванович Куликов-Ярмонов родился в 1949 году в селе Горки Алексеев-ского района Белгородской области. Окончил Острогожский аграрный техникум, отделение журналистики филологического факультета Воронежского государственного университета. Около 40 лет работал журналистом, в том числе главным редактором рамонской, острогожской районных газет. Автор четырех сборников стихотворений. Член Союза писателей России. Живет в городе Острогожске Воронежской области.