А снег пришел…

ОН ВЕРНУЛСЯ К РОДНОМУ ПОРОГУ

 

Вячеслав Богданов родился 24 сентября 1937 года в деревне Васильевке Мордовского района, где прошло его детство. После окончания школы ФЗО будущий поэт уехал на Урал, работал слесарем-монтажником на Челябинском металлургическом заводе.

Стихи он начал писать рано. Первые поэтические строки родились на просторах Тамбовского края. Родная деревня одарила его и жизненным опытом, и образной народной речью:

Я здешними словами говорю,

Что в детстве собирал,

                                        как землянику…

В стихах, чистых и ясных, — родословная поэта. С сыновней гордостью он пишет: «Мой отец — землепашец на колхозной земле». Дед тоже был землепашцем, но «на кулацкой земле». Сын выступает как преемник завоеванного дедом и отцом права на светлую жизнь. Об этом — стихотворение «Моя родословная». Немало лирических строк посвятил Вячеслав Богданов родной Васильевке. Несмотря на то, что он жил и работал на Урале, малую родину вспоминал всегда с любовью и часто приезжал сюда:

Моя Васильевка родная,

Тебя забыл я до поры.

Но снова память вырастает,

Как воз идет из-за горы.

В твоих, Васильевка, широтах

Я жизнь познал под шум листвы —

От воробьиного полета

До горя матери-вдовы.

Поэт пишет о тяжелой жизни в деревне, которая постепенно выходила на новую дорогу, и зерна добра, брошенные в землю, «через сердце проросли»:

К тем дням свежа моя дорога.

Судить о жизни не тому,

Кто только что сошел с порога,

А кто вернулся вновь к нему!..

Тамбовский край был для Вячеслава Богданова «земной колыбелью»; ширь полей восхищала и вдохновляла его, родная природа дарила ему лучшие образы и строки.

А за околицей села,

Придя от снега в удивленье,

Береза ветви подняла,

Остановилась, как мгновенье…

Тамбовский край и Урал — два причала поэта. В одном из его стихотворений есть строки: «По времени тамбовскому ложусь, и просыпаюсь по часам уральским».

Малая родина всегда с любовью встречала своего сына. Где бы он ни был — в Челябинске, в Москве, в других городах, — везде и всегда ему чудился «голос полей». Как с верными друзьями разговаривает поэт с деревьями, с тропинками, по которым любит бродить, и с детским восторгом вдыхает аромат терпкой мяты, полевых цветов, степного воздуха, пропитанного ни с чем не сравнимым запахом цветенья и увяданья. Его собеседниками становятся то степное озеро, насквозь пронизанное синевой, то пролетевшая птица, то «сквозная, продувная осенняя пора», сентябрь — месяц рождения Вячеслава Богданова.

Лучшие стихи Вячеслава Богданова отмечены истинным талантом, ясностью поэтической речи, широтой взгляда. Ему небезразлична позиция современника, он хочет донести до его сознания мысль о том, что живущий на земле должен любить ее, как сын любит мать, беречь и защищать, как защищали ее отцы и деды в лихие времена.

Каждое лето Вячеслав Богданов стремился на встречу с земляками, на просторы черноземных полей. В 1975 году он также собирался на малую родину. Но встреча не состоялась: 11 июля сердце поэта перестало биться. Умер он в Москве, но похоронен в Челябинске, где прошла бЛльшая часть его сознательной творческой жизни.

Природа, которую так любил Вячеслав Богданов, наверное, чувствовала уход своего певца и не могла не скорбеть.

В стихотворении «Утрата» друг Вячеслава Богданова, поэт Валентин Сорокин написал:

Плачется ромашке луговой.

Жизнь всегда полна непостоянства.

…Над его горячей головой

Разомкнулось вечное пространство.

С 1997 года в Москве, Челябинске, Тамбове и в Мордовском районе в память о поэте-земляке проходят Богдановские чтения. Стараниями брата поэта Виктора Сошина и его московских друзей в Мордово установлен бюст Вячеслава Богданова.

Вот что написал о Богданове известный прозаик Петр Проскурин, не раз бывавший в Тамбове:

«Я прочитал стихи Вячеслава Богданова и вдруг понял, что этот человек исследовал то же, что и я, болел тем же, чем и я. Он пытался понять, что такое Россия, что такое русский человек. И самое главное — что делать дальше…

Однажды Леонид Леонов, этот мудрый старик, сказал в разговоре со мной: «Петр Лукич, вы знаете, когда начинается писатель? Когда его похоронят и когда он прорастет из могилы».

Вы вдумайтесь в смысл сказанного и поймете, что здесь заложена глубочайшая мысль и истина. Понимаете? Если прорастет после смерти в народе, то значит он и писатель, и потому будущему определять, кто из нас выше, а кто ниже, кто кого талантливее.

Вот Вячеслав Богданов сейчас пророс. Пришло время, двадцать лет молчали — и вдруг пророс. Почему? А потому, что он был из сердца народа. Он болел его болью, прочитайте его стихи. Это ведь все — боль за Россию, ее будущее».

 

Валентина ДОРОЖКИНА

 

 

* * *

 

А снег пришел и чисто,

И глубоко

Дорогой краткой светового дня,

Между берез ведет меня далеко

На поводу искристая лыжня.

Мой звонкий лес,

Я не узнал округу.

Где шорох твой

И лиственный привет?!

Ну, что с тобой?!

Я словно встретил друга,

С которым не видался много лет…

Седеет лес…

Ему не до ответа,

Освистанный метелями — притих.

Бегу туда,

Где заблудилось лето

В зеленых думах сосен вековых…

Там освежусь смолистым, летним духом,

Помну в руках хрустящий

Снежный ком

И прислонюсь к стволу сосны я ухом,

И по корням услышу — чернозем…

 

ПРИРОДА

 

Отлого дремлют берега,

И подо льдом река сонлива.

Лениво падают снега,

И облака плывут лениво.

А за околицей села,

Придя от снега в удивленье,

Береза ветви подняла,

Остановилась, как мгновенье…

Роняют сосны колкий свет,

Зеленый свет весенней жизни.

И, кажется, в природе нет

Ни бурь, ни зла, ни катаклизмов…

А есть лишь даль,

Где лес встает,

Камыш желтеет над рекою.

Природа тоже устает,

Природе хочется покоя…

 

РОДИМЫЙ ДОМ

 

                                                Н. Тряпкину

 

К дверям забитым я зимой приеду,

Замочный ключ до боли сжав в горсти.

И улыбнусь хорошему соседу,

И попрошу мне клещи принести.

Я в дом родной вернусь не блудным гостем!

И, как любовь,

Я ключ к нему сберег.

И под рукой

Застонут длинно гвозди

И упадут, как слезы, на порог…

И тишина мне бросится на плечи,

А голуби забьются под стреху.

Трубу открою в стылой русской печке

И, словно память, пламя разожгу!

Где Бог сидел — снежок набила вьюга.

И, осмотрев на карточках родство, —

Я вместо Бога

Сяду в правый угол,

Огонь в печи приняв за божество!

Дыши высоким пламенем, солома!

Пускай деревня видит наяву,

Как мой поклон —

Дымок над отчим домом —

Всему, чем я страдаю и живу!

 

УТРО

 

Стек в лощины предутренний мрак.

Спит деревня, садами завесясь.

Лишь вдали на скале,

Как рыбак,

Наклонился над озером месяц.

Развернулась заря широко,

Поджигая росу по курганам.

В луговых берегах далеко

Мчит речушка под гривой тумана.

Все заботы начнутся с утра.

Может быть, и такое случится —

Скажем, ссорился с другом вчера,

Поутру поспешишь помириться.

Я утоп в теплоте и цвету,

Мне совсем догадаться нетрудно,

Что в сердцах у людей

Доброту

Пробуждает весеннее утро…

 

РОДНАЯ СТЕПЬ

 

Вновь дорога вечером остынет

От жары полдневной и колес.

Будет степь похожа на пустыню

В желтом свете месяца и звезд.

За селенье выйду в час вечерний

И в степи увижу за селом,

Как ночная птица небо чертит

И звезды касается крылом.

А река в ромашковых низинах

Завздыхает чисто, глубоко,

Где коровьим стадом и бензином

От дороги тянет широко…

Ой, ты, степь,

Просторы непростые,

Хлебный вечер с перезвоном ржи!

Почему мерещится пустыней?

Ты — полет и жажда для души!

Я мужал на ветровых высотах,

Грелся у плавильного огня, —

Черноземным вешним разворотом

Ты звала — гудящая — меня…

 

ОЗЕРО

 

Откипело озеро степное,

Синевой пронизано насквозь,

В берега,

Оплавленные зноем,

Присмирев на время,

Улеглось.

Что его негаданно

взъярило?

Не бывает бури

без причин!

И какая

Зоревая сила

Вырывала камни из глубин?

Озеро бунтует

не впервые,

Раздвигая берега,

Как тьму.

Назвенели воды дождевые

Про свободу-волюшку ему…

Потому металось так мятежно!

Может быть,

Поднявшись на дыбы,

Океан увидело безбрежный

Из своей

Кольцованной судьбы!

Но ему

Из берегов разбитых

В океан прорваться не дано!

И крутые камни,

Как обиду,

Засосало илистое дно.

 

СВЕТУНЕЦ

 

Ходят ветры вечерние кротко.

Гнутся травы от росных колец…

Новый месяц обрамился четко,

— Наполняйся огнем, светунец!

Восходя из росистой низины,

Из простора лугов и полей,

Зачерпни свет серебряно-синий

И обратно на землю пролей!

И замечутся тени в тревоге,

Ослепленные острым огнем,

И никто не собьется с дороги

В неподкупном свеченье твоем.